Колеса мелкий снег взрывали и скрипели,
Два вороных надменно пролетели,
Каретный кузов быстро промелькнул,
Блеснувши глянцем стекол мерзлых,
Слуга, сидевший с кучером на козлах,
От вихрей голову нагнул,
Поджал губу, синевшую щетиной,
И ветер веял красной пелериной
В орлах на позументе золотом:
Все пронеслось и скрылось за мостом,
В темнеющем буране: Зажигали
Огни в несметных окнах вкруг меня,
Чернели грубо баржи на канале,
И на мосту с дыбящего коня
И с бронзового юноши нагого,
Повисшего у диких конских ног,
Дымились клочья праха снегового...
Это строки стихотворения Ивана Алексеевича Бунина «На Невском», датированного 1916 годом. Город выписан четкими, резкими мазками, он полон роскоши, блеска и равнодушия к бедному страннику, такому одинокому на этом чужом празднике жизни.
С Петербургом у Бунина связано немало радостных событий и основных вех в его биографии, хотя писатель и бывал здесь чаще всего проездом. Однако именно в Петербурге, в журнале «Родина» были опубликованы его первые стихотворения «Над могилой С. Я. Надсона» и «Деревенский нищий», в 1887 году, что и ознаменовало начало литературной деятельности писателя. Позднее, в течение года в том же журнале были опубликованы еще два его рассказа и десяток стихотворений.
Впервые Иван Алексеевич приехал в столицу в 1895 году и жил попеременно то в Москве, то в Петербурге, успев познакомиться с Чеховым, Брюсовым, Бальмонтом и другими видными фигурами творческой элиты. Останавливался Бунин и в знаменитой среди русских литераторов гостинице «Пале-Рояль», что располагалась на углу Кузнечного переулка и Пушкинской улицы. Маяковский позже назовет ее «клоповником», что вовсе не мешало ему также испытывать необъяснимую привязанность к шикарным номерам и пологой главной лестнице, по которой любил подниматься сам великий Шаляпин.
Среди друзей и знакомых Бунина такие знаменитости, как Толстой и Михайловский, Сологуб и Короленко, Куприн и Григорович. Более других Иван Алексеевич сошелся со Львом Толстым (который когда-то знавал его отца) и с Антоном Чеховым, с которым настолько сдружился, что частенько гостил у того в Ялте. Бунин много путешествовал по России, Украине, жил в Орле, Одессе, Полтаве, Москве и Петербурге. Вообще он постоянно был в разъездах, по нынешним меркам его можно было бы назвать своего рода космополитом, правда, в пределах Российской империи, до поры до времени. «Оседлости не любил Бунин, — нынче здесь, завтра уже в Петербурге, а то в Крыму — или, вдруг, взяли да уехали они с Найденовым на рождество в Ниццу — тогда виз не требовалось!» - так описывал образ жизни писателя его современник, Б. Зайцев.
В 1899 году Иван Алексеевич Бунин познакомился с Максимом Горьким, и, как многие талантливые писатели и поэты той эпохи, начал сотрудничать с петербургским издательством «Знание». Леонид Андреев, Мамин-Сибиряк, Вересаев и множество других авторов объединяло вокруг себя знаменитое издательство. Однако взгляды Бунина на грядущие перемены в обществе и политике резко отличались от передовых, а уж революционным писателем он тем более никогда не был. Бунин был истинным русским классиком, подсознательно осознававшим свое душевное родство с Пушкиным и Толстым, Гоголем и Лермонтовым еще в ранней юности. Он никогда не опускался до «декадентства», как презрительно называл своих современников – собратьев по перу, а в особенности тех из них, что слишком часто ощущали «музыку революции» и прочие настроения толпы, реявшие в атмосфере. Вообще Ивану Алексеевичу была свойственна некоторая резкость суждений, при этом, раз утвердившись в своем мнении, впоследствии он уже его не менял. Так и разошлись пути «последнего русского классика» Бунина с Горьким и его окружением, ведь в сравнении с «Буревестником» «Антоновские яблоки» выглядели, по меньшей мере, анахронизмом. Горький писал в письме К.П. Пятницкому: «Я все думаю, следует ли “Знанию” ставить свою марку на произведениях индифферентных людей? Хорошо пахнут “Антоновские яблоки” – да! – но – они пахнут отнюдь не демократично... Ах, Бунин!». А сам Бунин годами позже, уже в эмиграции напишет такие строки: «С начала нынешнего века началась беспримерная в русской жизни вакханалия гомерических успехов в области литературной, театральной, оперной… Близился большой ветер из пустыни… И все-таки — почему же так захлебывались от восторга не только та вся новая толпа, что появилась на русской улице, но и вся так называемая передовая интеллигенция — перед Горьким, Андреевым и даже Скитальцем…?».
На рубеже веков, среди новых кумиров, образов и поветрий он был чудовищно одинок и враждебен всему миру. По словам критика и современника Ивана Алексеевича Бунина, Георгия Адамовича, писателю казалось «…прекрасным и глубоко основательным то, что связь никогда не рвется, что человек остается человеком, не мечтая стать ангелом или демоном, ему уныло и страшно в тех вольных, для него безумных блужданиях по небесному эфиру, которые соблазнили стольких его современников».
После двух неудачных браков только с третьей попытки удалось Ивану Алексеевичу найти свое счастье – в 1906 году познакомился он с Верой Николаевной Муромцевой. С тех пор они не расставались до самой смерти писателя.
В 1909 году Петербургская Академия Наук присудила Бунину Пушкинскую премию, и в этом же году он был избран почетным академиком.
Революцию 1917 года Бунин категорически не принял, он говорил, что «не может жить в новом мире, что он принадлежит к старому миру, к миру Гончарова, Толстого, Москвы, Петербурга; что поэзия только там, а в новом мире он не улавливает ее». Через год он со своей возлюбленной покидает Москву, живет два года в Одессе, а в 1920 году уезжает в Париж, чтобы никогда больше не вернутся на родину.
В эмиграции талант Бунина, ничем не сдерживаемый, заблистал во всей красе, его произведения получили мировое признание, некоторые из них доходили и до советских читателей даже сквозь «железный занавес». В 1933 году ему, первому из русских писателей, была присуждена Нобелевская премия по литературе. Успех произведений Бунина не мог не ввести в соблазн власти Страны Советов: как же так, вернуть такого маститого писателя на родину было равнозначно возможности «утереть нос» мировой общественности, а также существовал шанс использовать имя Ивана Алексеевича в качестве прикрытия политики террора и репрессий, как это произошло с Горьким и Куприным. И вот в 1946 году к уважаемому Ивану Алексеевичу отправились советские гости – Константин Симонов с женой, актрисой Валентиной Серовой. Уговаривали вернуться, но Бунин ответил категорическим отказом. Согласно одной версии, именно Валентина Серова успела шепнуть старику на ухо тайком от мужа, чтобы тот не ехал в СССР «себе на погибель». Другие источники утверждают, что это Симонов повел себя настолько грубо и нетактично, что Бунин в сердцах разорвал в клочки уже готовый советский паспорт.
Так или иначе, но Иван Алексеевич до конца остался верен себе, не отождествляя светлую Русь, оставшуюся в его детских и юношеских воспоминаниях, с Советской Россией. Тоска по родине вылилась у Бунина в десятки прекрасных рассказов и повестей, среди которых «Митина любовь», «Солнечный удар», «Темные аллеи», роман «Жизнь Арсеньева» и множество других. Бунин был последним представителем пушкинского века, истинным его наследником, он сохранил верность и своим идеалам, и своему древнему дворянскому роду.
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
