Электронная музыка породила два совершенно выдающихся музыкальных направления (то есть она породила-то их десятки, но нас в первую очередь сейчас будет интересовать именно эта парочка). В восьмидесятых это был синти-поп – жанр, основанный на использовании синтезаторов. Успех синти-поп-групп был мгновенным и подавляющим: попробуйте найти человека, родившегося этак в середине семидесятых, который бы ни разу не слышал таких сакральных слов, как «Pet Shop Boys», «Erasure», «Duran Duran» и, само собой, главного священного монстра синти-попа – группу «Depeche Mode». К девяностым синтезаторная волна немного улеглась, а точнее даже не то чтобы улеглась – просто её участники разбежались по «саду расходящихся тропок» кто к электроклэшу, кто к евродэнсу, кто вообще к индастриалу, кто ещё куда. Но сам жанр никуда не делся и был живее всех живых – а как же иначе, если одно наличие «Депешей» могло удержать на плаву всё что угодно?
В девяностые электронная музыка начала работать с другими трендами – соединяясь с разными и зачастую очень далёкими друг от друга жанрами вроде джаза и хип-хопа. Из этих ингредиентов мог получиться устрашающий и несъедобный винегрет, а получился один из самых стройных и непротиворечивых музыкальных стилей последних лет тридцати. Это был трип-хоп.
Истоки трип-хопа лежат ещё в восьмидесятых, ещё в «дрим-поповых» экспериментах британского коллектива «Cocteau Twins» – чья вокалистка Элизабет Фрейзер стала предтечей Бет Гиббонс и одной из самых важных муз группы «Massive Attack». Но по-настоящему жанр оформился именно в девяностых, там же, в Англии. Да и вообще, трип-хоп – это какой-то чисто северный жанр, задумчивый, меланхоличный, смурной, с тихим и тщательно контролируемым надрывом. То есть наверняка существуют и турецкие, и болгарские, и даже африканские трип-хоповые группы – но все они духовно ориентируются именно туда, на север (Лолита Милявская пела своё «Ориентация — север!» именно про них, должно быть).
Удивительно сопоставлять два таких разных стиля – сумрачный, туманный, зыбкий трип-хоп и пульсирующий от неизбывной внутренней холодной энергии синти-поп, который в некоторых своих проявлениях напоминает хороводы Надежды Бабкиной и ансамбля «Русская песня». Но, как ни странно, в этих двух стилях действительно есть нечто общее, и поэтому можно вспомнить не одного исполнителя, который успешно потоптался на обеих этих полянах.
Один из этих исполнителей – печальный худой швед с собачьими глазами и недюжинным музыкальным талантом по имени Джей-Джей Йохансон – пускай и не британец, но человек «оттуда», с самого верха северного полушария, а стало быть – совершенно аутентичный. Аутентичней некуда! И наибольших высот он, казалось бы, должен достичь именно в трип-хопе, однако же и «бодрячковый» синти-поп, и даже совсем уж издевательский электроклэш музыканту оказались совершенно по плечу. Впрочем, синти-поп – это одна из давних музыкальных традиций Швеции: вспомним хотя бы выдающиеся проекты Александра Барда «Army of Lovers» и «Vacuum»...
Родился Джадже (Jay-Jay – это в общем настоящее, но «англофицированное» имя)в 1969-м году в городе с вполне эпическим названием Трольхеттан. Но вместо того чтобы троллить в интернетах (за отсутствием оных), юный швед с первых же лет жизни обнаружил в себе нешуточную тягу к музыке. К окончанию школы он уже свободно владел несколькими музыкальными инструментами, причём в широченном диапазоне – от фортепиано до саксофона. Мало того: уже тогда он начал интересоваться и электроникой. Готовый рецепт для экспериментов в жанре трип-хоп, который, в общем, зародился как раз в то время, как Йохансон начал музицировать.
Так что ничего удивительного не было в том, что первые свои два альбома Джей-Джей записал именно в новомодном стиле трип-хоп. Впрочем, новомодном ли? Как раз в то время, в конце девяностых, трип-хоп начинал сдавать свои позиции: «Massive Attack» раздирали дрязги, Трики штамповал одну слабую пластинку за другой, «Portishead» вообще на десять лет пропали с радаров... Поэтому была некая глубокая логика в том, что эти альбома большого успеха за пределами Швеции певцу не принесли. Но была логика и в том, что первый свой по-настоящему успешный альбом Йохансон записал в сотрудничестве с «дедушкой трип-хопа» Робином Гатри из «Cocteau Twins» (помните, мы говорили об истоках жанра?). И это уже был не патентованный трип-хоп, а нечто куда более разнообразное и близкое по звучанию к синти-попу – точнее, это был именно успешный синтез двух стилей. А потом была прорывная «Antenna»...
Йохансон — странный певец: тихий, чуть сероватый, давно забросивший модный андрогинный эпатаж начала нулевых, обросший бородой и вообще очень похожий на этакого шведского Тома Йорка. Очень показательны его объяснения по поводу того, почему свой последний, щемяще-грустный альбом 2013 года он назвал «Таракан»: «Тараканы — самые несчастные существа на Земле, их все ненавидят и стремятся уничтожить – вот мне и захотелось их как-то поддержать, создать в их честь что-то крсивое и трогательное». В этом Йохансон весь. Правда, там же он отмечает и другую тараканью черту — живучесть: а уж шведу, который думал когда-то, что запишет пару альбомов, а задержался в музыке на двадцать лет, это свойство присуще как никому другому.
7 сентября, 20:00
Концертный зал Космонавт
Бронницкая, 24 (м. Технологический институт)
(812) 303-33-33
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
