Инди-музыка чем привлекательней всего – так это своим видовым разнообразием. Нет, если вы фанатичный поклонник брутального дет-метал, чтобы волосатые мужики рубили тяжелейшую музыку и рычали страшными голосами про ядерный апокалипсис – тогда вам, конечно, в другую дверь. Но для поклонников менее экстремальных видов музыкального спорта инди-музыка может оказаться именно тем, что они так долго искали.
Здесь может найтись всё: и заводной гитарный драйв, и сложные, многомерные музыкальные конструкции, и тихое интеллигентное гудение электроники, и чего там только нет. Во многом потому, что инди-музыка включает в себя такое количество разных стилей, что может пойти кругом голова, когда попытаешься окинуть это великолепие взглядом.
Сейчас под инди в первую очередь понимается инди-рок (самый раскрученный стиль, пожалуй) – мягкая гитарная музыка, исполняемая худощавыми юношами в узеньких джинсах и пиджаках, с явными отсылками к брит-попу девяностых. Пик популярности этой музыки пришёлся, наверное, на конец «нулевых», когда на каждые три новые группы любого жанра (от метала до махровой попсы) приходилось по пять новых инди-рокерских коллективов. Они произрастали как грибы на плодородной почве, и не было силы, способной вывести этот сорняк хотя бы дустом. (Сразу оговоримся, что инди-рок – замечательный жанр, в котором есть исполнители с обоснованной претензией на вечность и легендарность. Но чисто арифметически понятно, что в такой массе проходных групп будет куда больше, чем знаковых; впрочем, это касается любого жанра).
За этим унылым лесом очень легко было не разглядеть настоящих артистов с большой буквы. А они были, и появлялось их не так чтобы мало. Причём, как это часто бывает, по-настоящему сильные исполнители совершенно не пользовались известностью за пределами своего небольшого мирка. Такие «выстрелы», как получилось у Энтони Хеггарти, например, – это всё-таки редчайшее исключение; Хеггарти, безусловно, гений, но сколько певцов, сопоставимых по таланту, так и поют себе в маленьких клубах Дублина или там Монреаля?
Про Монреаль и даже про Хеггарти мы вспомнили неслучайно: молодой канадский инди-певец Шон Николас Сэвидж действительно немного похож манерой пения на лидера «Anthony and the Johnsons» – и он как раз из Монреаля. Крупнейший город франкоязычной части Канады не то чтобы славен глубокими традициями инди-музыки – это город пост-рока (как Бристоль — город трип-хопа, а Сиэтл — гранжа). Но иногда бывает, что прекрасный цветок может зацвести даже на самой неподходящей, суровой почве – а у Монреаля музыкальная почва всё-таки совсем не суровая.
Шон Николас Сэвидж – такое воплощение расхожих представлений об инди-хипстерах, что это даже выглядит немножко карикатурно: погружённый в ретро невротик, хрупкого телосложения, в узеньком костюмчике, серьёзный и педантичный, интроверт, наверняка аутист, может быть, даже с синдромом Аспергера (впрочем, сам Сэвидж говорит, что очень легко сходится с людьми и умеет им нравиться – может, и не лукавит даже). Обладатель высокого чувственного голоса, который бы очень уместно смотрелся в семидесятых. С усами, которые тоже уместно бы там смотрелись. В общем, этакий совсем уж развоплощённый Том Йорк, тень отца Гамлета.
С музыкальной точки зрения Сэвидж — это ведь тоже чистое ретро или даже, лучше сказать, винтаж: сладкоголосый крунер, который поёт прозрачные минималистичные баллады уникальной красоты с лёгкой примесью лоу-фай-стилистики (первые свои альбомы Сэвидж уже в середине нулевых принципиально записывал на аудиокассеты – да и по сей день отдаёт дань этому формату, вроде бы окончательно скинутому с парохода современности). То есть, возьмите, к примеру, раннего Скотта Уокера, несколько ослабьте мощь его вокальных данных, вырежьте помпезные оркестровые аранжировки – и выяснится, что истинным преемником Скотта Уокера старых времён выступает вовсе не претендующий на это Бретт Андерсон и уж тем более не Джарвис Кокер, а именно худощавый юноша из Монреаля.
Сам Сэвидж это прекрасно знает и постоянно подчёркивает в интервью: дескать, главное на его концертах – это он сам и его голос. Его баллады порой напоминают чистейший фолк, то ли в духе Суфьяна Стивенса, то ли вообще каких-то непредставимых британских поп-фолкеров; у него нет сложных многоэтажных аранжировок и видеоинсталляций – канадцу это всё не нужно. Зачем?
Между тем, при всей погружённости Сэвиджа в дела давно минувших дней, при всей его зачарованности старыми пластинками и пыльными плёнками, – его музыка настолько отчётливо выражает современные музыкальные тренды, что от этого диссонанса становится как-то немного не по себе. Нынешняя независимая музыка отражается в творчестве Сэвиджа как в зеркале: она ведь точно так же зачарована прошлым, она так же старается найти нечто новое в корнях, вернуться к истокам и их переосмыслить. Про Сэвиджа, впрочем, и не скажешь, будто он что-то там серьёзно пытается переосмыслить: его музыка, при всех её рефлексиях, совершенно инстинктивна, природна – такое бы, наверное, пел бы грудной ребёнок, если бы родился уже с музыкальным образованием. Но «инстинктивна» — не значит «примитивна»; Шон Николас Сэвидж – это самая умная поп-музыка, которую себе можно представить.
19 октября, 19:00
Клуб Dada
Гороховая, 47 (м. Сенная площадь)
8(921) 424-39-69
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
