Что такое «готическая музыка», сказать очень трудно, потому что это такой массив — огромный, разнородный и, честно говоря, довольно размытый. Под этим определением каждый может понимать всё что угодно, и – это интересней всего – каждый же будет прав. Потому что в готическую музыку или, говоря шире, «тёмную сцену» можно запихать дикое количество стилей: индастриал, дарк-эмбиент, апокалиптик-фолк, собственно готик-рок, пост-панк, дарквейв, готик-метал... Короче говоря, любая музыка, которая характерна мрачным, пессимистичным мироощущением, вполне может быть записана в готическую.
Это, конечно, странно и не очень справедливо — ну казалось бы, где «Joy Division» и где, скажем, «Bohren und der club of gore»? В огороде бузина, а в Киеве дядька... Поэтому в словах тех, кто старается как-то формализовать «тёмную сцену», есть некий резон. Если не уместить её в какие-то рамки, то туда можно смело записывать хоть «Tokio Hotel» и прочую эмо-музыку. Даже простодушные напевы группы «The Rasmus» – и те стали проходить по разряду готики, что уже вообще ни в какие ворота, если сравнить их с «Current 93» или «Bauhaus».
Ситуация здесь отчасти напоминает метаморфозу, произошедшую когда-то с инди-музыкой: в инди сначала записывали вообще всё неформатное и независимое, а потом как-то незаметно под этим стали понимать вполне конкретное музыкальное течение со своими узнаваемыми признаками. Или, допустим, построк, который изначально был никаким не жанром, а просто термином для обозначения неких музыкальных трендов, – а потом жанром всё-таки стал, и ещё как стал.
Собственно, поэтому во многом и появилось обозначение «Тёмная сцена»: она стала обозначать общее, а «готическая музыка» – частное. Путаница сразу же прекратилась, музыкальные критики начали зачислять в жанр адекватных по стилю исполнителей, наступил мир, труд, май и всеобщее благорастворение воздусей.
Или нет?
Наверное, всё-таки не совсем: потому что многие музыканты не любят сидеть в ограниченном жанровом гетто! Вот и мигрируют туда-сюда, добавляя головной боли критикам и авторам статей в «Википедии», которым приходится, обливаясь кровью, думать, куда же отнести тот или иной коллектив. И хорошо, когда это те же «Bauhaus», которые всю дорогу играют свой стабильный готик-рок. А если всё-таки «Current 93», мечущиеся от нойза к индастриалу, от индастриала к дарк-фолку, от дарк-фолка к фортепианным балладам и уже от них, без всякого перехода, – обратно к индастриалу? Как вот их классифицируешь?
Исследователям творчества швейцарской группы «Lacrimosa» в этом плане будет проще. Швейцарцы хоть и меняли, причём довольно радикально, свой музыкальный почерк, но водораздел между ранним дарквейвом и более поздним готик-металом виден очень чётко. Где же эта граница лежит? Что ж, отмотаем время чуть-чуть назад и перенесёмся...
… В 1990-й год, доисторические времена, когда восемнадцатилетний швейцарский юноша Тило Волльф решил, что уже вполне созрел для того, чтобы основать собственную группу. Тило был парнем весьма интеллигентным, с приличным культурным багажом, поэтому для названия группы он выбрал часть Моцартовского «Реквиема» – собственно «Лакримозу» («День, полный слёз»).
Музыка группы вполне соответствовала гнетущему названию (первый альбом озаглавлен был тоже говорящим словом «Angst» – введённое философом Кьеркегором понятие, означающее, скажем так, экзистенциальный ужас). Казалось бы – случается: восемнадцатилетний парнишка, который не страдал бы от свинцовой мерзости и несправедливости окружающего мира – это какой-то очень бессердечный человек. Но Тило Волльфа время особо не изменило: тема человеческих страданий и внутреннего ужаса стала магистральной в его творчестве, видимо, уже навсегда. По крайней мере, очень трудно его представить играющим жизнерадостный гаражный рок с текстами про «верхом на звезде навстречу ветрам».
Первые три альбома сделали «Lacrimosa» известной далеко за пределами маленькой Швейцарии – европейская «тёмная сцена» была на подъёме, и от каждого крупного камня по воде евроготики расходились большие круги. Впрочем, пока ещё группу Волльфа можно было относить к готике довольно осторожно: это всё ещё был чистый дарквейв, хотя уже в третьем их альбоме виднелись вполне различимые ростки сегодняшней «Лакримозы»...
… Каковой она стала именно в промежутке между записью третьего и четвёртого альбома. Это и был тот самый водораздел: к группе присоединилась чудесная финская девушка Анне Нурми. А, как известно, где финн — там и метал; и четвёртая пластинка «Lacrimosa» стала уже классическим (и очень важным для жанра) альбомом именно готик-метала.
Конечно, тогда Нурми ещё не имела такого влияния на музыку группы, так что Тило, вероятней всего, пришёл к этому сам – это, впрочем, важно исключительно для биографов группы. Для слушателя важнее то, что с того момента «Lacrimosa» весьма прочно закрепилась в первом эшелоне готической музыки, причём вполне форматной. С этого судьбоносного момента прошло без малого двадцать лет; за это время швейцарско-финский дуэт записал, ловко лавируя между готикой и ранним дарквейвом, ещё семь альбомов (всего их у группы одиннадцать). Последний альбом группы под названием «Revolution» вышел два года назад.
12 октября, 20:00
Концертный зал Космонавт
Бронницкая, 24 (м. Технологический институт)
(812) 303- 33- 33
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
