Есть такие группы, которые сейчас могут выглядеть даже не то что несовременными, а, прямо скажем, реликтовыми. И год основания группы здесь роли никакой не играет – хоть бы её создали тридцать, а хоть бы и три года назад. Выглядят они, будто попали в наше время на уэлсовской машине из далёкого прошлого – и теперь искренне не понимают, где и зачем они оказались. Есть, однако, важный нюанс – происходящее их пусть и немного сбило с толку, но они быстро взяли себя в руки и продолжают жить так, как будто ничего и не изменилось.
За это их нельзя не уважать, даже если сами эти группы и исповедуемые им ценности вам не очень близки и кажутся неуместными и архаичными. Пусть так. Но прежде чем осуждать ту же «ДДТ» за неумение «встраиваться в тренды», стоит задуматься – а может, если все подряд будут встроены в тренд, то ничего хорошего из этого не выйдет? Может, этому изменчивому миру и нужны те, кто демонстративно не станет под него прогибаться?
К счастью, таких исполнителей немало – тех, кто, невзирая на все обстоятельства, неумные насмешки и ругань критиков, продолжает бескомпромиссно шагать на своём фланге, прогибая мир под себя. И жанровая их принадлежность не столь важна. От Джоан Баэз до «Rage Against the Machine», от «Телевизора» до «Public Enemy» - всех их объединяет то, что вот уже многие десятилетия они твёрдо следуют своим идеалам – и плевать им на то, модно ли это и актуально ли.
А уж тем более всё это относится к культовой британской металлической группе «Napalm Death», недавно отметившей своё тридцатилетие. И несмотря на столь солидный возраст, суровые бирмингемские мужчины сохранили этот свой протестный заряд таким же мощным и разрушительным, каким он был в начале восьмидесятых.
Впрочем, что тут странного? В конце концов, есть стаж, а есть возраст – и это понятия не всегда совпадающие. Ведь когда группа была создана, основателям её было всего-то по 13-15 лет. Вот и сейчас её постоянному вокалисту и автору текстов, человеку, без чьего глухого брутального рыка «Napalm Death» невозможно себе представить, Марку Гринуэю – всего-то сорок четыре года. Самый расцвет!
Вообще, так вышло, что детство-отрочество-юность бирмингемцев пришлись на начало восьмидесятых – сложное и противоречивое для Великобритании время, когда протестные настроения росли как на дрожжах. Неоднозначная политика Маргарет Тэтчер, Фолклендская война, шокирующие потопления эсминцев «Шеффилд» и «Ковентри» - всё это не могло пройти мимо внимания молодых англичан, которые в политике, может, ещё и не особо разбирались, но инстинктивно уже чувствовали, что дело это довольно грязное.
Правда, в первые несколько лет жизни группы вся контркультура и антисистемность для «Napalm Death» была романтическим поводом для того, чтоб играть даже не особо брутальный анархо-панк – сейчас это называется, извините, «понты». Ладно, пускай не понты, но стандартный подростковый нонконформизм: если б эти ребята родились на пятнадцать лет раньше и в другом месте, они бы наверняка участвовали, скажем, в событиях «Парижской Весны», причём даже без какой-либо серьёзной идейной подоплёки. Когда тебе пятнадцать, да ещё при соответствующем политическом фоне, «бороться против системы» очень приятно и весело.
Всё начало меняться к середине восьмидесятых, когда у группы, уже не раз сменившей состав, начал вырабатываться собственный стиль. Даже нет, лучше сказать по-другому: «Napalm Death» сами стоят у истоков одного из самых экстремальных и «крутых» стилей в современном роке. Это грайндкор – свирепая, мощная и очень быстрая музыка, на языке ассоциаций сильно напоминающая удар резиновой палкой по почкам. (Кстати, что любопытно, в начале года был отменён концерт, который группа должна была дать в одном из британских музеев - власти обоснованно решили, что столь мощный звуковой натиск может разрушить хрупкое здание!).
Уже дебютный альбом группы с характерным названием «Scum» («Отбросы») считается для жанра эталонным – что поразительно для пластинки, записанной столь неопытными музыкантами. А ведь тогда к команде ещё не присоединился Марк Гринуэй – человек, чей гроул-вокал для грайндкора столь же ценен, как Бах для академической музыки.
В России группа пользуется огромной популярностью – впрочем, её природа несколько парадоксальна: в не совсем разборчивом рыке Гринуэя русскому человеку интуитивно чудятся звуки родной речи… Не верите? А тогда наберите в поисковой системе «Breed to Breathe по-русски» (у нас она больше известна как «Бритых брей») – и наслаждайтесь русским текстом, прекрасным в своей несусветной абсурдности. Впрочем, это вполне ложится в философию «Напалмовой смерти» - подпевать им на концерте, даже не зная слов. Гринуэй сотоварищи точно не будут в претензии.
12 сентября, 19:00
Клуб Арктика
Беринга, 38 (м. Приморская)
(812) 337-32-77
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
